с самого начала человек делает то, что ему говорят. большинство животных - нет. это действительно отличие, и как обычно, оно противоположно тому, что люди обычно говорят. сексуальных мужчин называют (некоторые) животными, в то время как люди по природе сексуальней, чем животные, и несексуальное животное, конечно, не назовут человеком. злобных людей также называют животными, но животные не бывают злобными большей частью, даже голодные. и человека называют свободным, в то время как он - самый податливый из всех животных.
В настоящее время чертоги рая отапливаются радиаторами, соединенными с адом. Муки грешников усугубляются еще и сознанием того, что огонь, пожирающий их, одновременно обеспечивает комфорт праведникам.
Ад – единственная довольно значительная христианская община во Вселенной.
Я не намерен портить отношений ни с небесами, ни с адом – у меня есть друзья и в той, и в другой местности.
Есть люди, которым нравится быть несчастными. Они словно выставили окружающим счет: дайте мне все, что я хочу, вы же видите, как мне плохо? Но не обольщайтесь: ваша протянутая рука не будет значить для них ничего. Им всегда мало, и они всегда будут недовольны. Зачем быть сливным бачком для чужих эмоций? Живи так, как знаешь, остальные пусть сами разбираются в своей судьбе.
"... но любовь - это как ветер. Я не вижу, но чувствую её"
Великий колумбийский писатель Габриэль Гарсиа Маркес уходя из жизни. Написал письмо всем нам. Тем,кто остаётся Жить...
Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказал бы всего, что думаю; я бы больше думал о том, что говорю.
Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости.
Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с закрытыми глазами - это потеря шестидесяти секунд света.
Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался, когда другие спят, я бы слушал, когда другие говорят.
И как бы я наслаждался шоколадным мороженым!
Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевался просто, поднимался с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и душу.
Боже мой, если бы у меня было еще немного времени, я заковал бы свою ненависть в лед и ждал, когда покажется солнце. Я рисовал бы при звездах, как Ван Гог, мечтал, читая стихи Бенедет-ти, и песнь Серра была бы моей лунной серенадой. Я омывал бы розы своими слезами, чтобы вкусить боль от их шипов и алый поцелуй их лепестков.
Боже мой, если бы у меня было немного жизни... Я не пропустил бы дня, чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю. Я бы убеждал каждую женщину и каждого мужчину, что люблю их, я бы жил в любви с любовью.
Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая, что когда они стареют, то перестают любить: напротив, они стареют потому, что перестают любить!
Ребенку я дал бы крылья и сам научил бы его летать.
Стариков я бы научил тому, что смерть приходит не от старости, но от забвения.
Я ведь тоже многому научился у вас, люди.
Я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что истинное счастье ожидает его на спуске.
Я понял, что, когда новорожденный впервые хватает отцовский палец крошечным кулачком, он хватает его навсегда.
Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз лишь для того, чтобы помочь ему встать на ноги.
Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого немного пользы, потому что, набив этим сундук, я умираю.
Если на душе плохо, то надо писать письма…честные и прямые. Писать письма тому, кто их никогда не сможет прочесть. Выносишь всю свою боль и страдания на бумагу, где мысли обретают форму слов и фраз, заполняющих все новые и новые листы бумаги, и сразу становится легче. Таким образом, ты просто выпускаешь своих внутренних демонов на прогулку. Кто знает, может им понравится гулять, и они навсегда останутся там. Демоны, идите, бегайте по белому бумажному полю, кусайте пятки самим себе… Можно написать такое письмо-откровение и сразу же убрать его в самый дальний ящик стола. Если кому-то в руки попадет твоя дребедень, призраки могут поселиться и в ЕГО сердце. Прячь эти листы. Но никогда не сжигай. Сжигая свои мысли, ты сожжешь часть своего сердца. Просто напиши такое письмо тому, кто его никогда не получит. Я писал это письмо тебе. А потом подумал: «Ну почему же? Эту историю должны узнать многие!» И теперь кто-то незнакомый читает эти очень личные строчки, обращенные к самому близкому мне существу, и не понимает, что только что впустил в свою душу моих демонов. Теперь они будут жить ТАМ, а мне станет немного легче…Может быть, когда-нибудь я смогу дышать воздухом и не чувствовать в нем твой запах, закрывать глаза и не видеть твоей улыбки. Может быть, когда-нибудь все мои внутренние демоны разбредутся по свету и оставят меня в покое. Мне станет намного лучше, потому что теперь не только мне одному БОЛЬНО!
“Мы выпили немного бренди, посмотрели друг на друга, не нашли, что сказать, и выпили еще немного бренди. Я чувствовал себя как-то неловко. Не знаю, в чем здесь было дело, но она мне нравилась. Что-то чудилось мне в ней, я сам не понимал, что именно; что-то отличало ее от стандартизованных, развинченных читательниц журналов мод. И по-моему, ей во мне тоже что-то чудилось.
- Жарко немного, - заметил я. Она отхлебнула бренди, я тоже. Молчание затягивалось.
- Что вы больше всего любите делать? - Спросила она.
- Когда как, а вы? - Я тоже когда как. Вообще я люблю, чтобы было весело и ни о чем не надо думать.
- Я тоже, - сказал я. - По крайней мере сейчас.
Она как-то подбодрилась. А я вдруг понял, в чем дело: за весь день я сегодня не встретил ни одного по-настоящему приятного человека, и мне это просто надоело. Ничего в ней не было.”(c) Стругацкие, "Хищные вещи века".
"Не говори мне sorry, душа моя, Я по-ангельски не говорю"(с)
Ну... Писательством я бы это не называл, - ответил я. - Сочиняю тексты, заполняю рекламные паузы. О чем угодно. Были бы буквы - а смысл не важен. Кому-то ведь надо и такое писать. Вот я и пишу. Всё равно что разгребаю сугробы в пургу. Культурологические сугробы...(c) Харуки Мураками "Денс, денс, денс"
Звездное небо над головой и моральный закон в сердце(с)
- Попробуем представить себе вселенную шести измерений, - сказал Мальгрим. - Первые три - это длина, ширина и высота, три остальные можно определить так, первое - сфера внимания и материального действия, второе - сфера памяти, третье, - сфера воображения. Вы следите за моей мыслью? Все созданное воображением должно существовать где-то во Вселенной.
- Что правда, то правда, -- сказала женщина за стойкой.
- М-м-м... с одной стороны, конечно, - сказал Сэм осторожно, - но с другой стороны...
- Вы совершенно правы, - улыбнулся Мальгрим. - Потому что, разумеется, и то и другое верно. И поскольку она убеждена, что ее жизнь - реальность, она, естественно, полагает, что вы должны быть вне реальности, как, разумеется, полагаю и я...
- Минутку! - Сэм был возмущен до глубины души, - Вы что же, хотите сказать, что эта наша жизнь - ненастоящая, нереальная?
- Разумеется. Это дикая мешанина из снов, кошмаров, пустых фантазий и мимолетных обольщений. Но, разумеется, ваш мир существует... и вы существуете в нем... и вы, разумеется, тоже, моя любезная леди.
- Премного благодарна, -- сказала буфетчица. -А то я уж было забеспокоилась.
Наверное не случайно, что в слове «я» одна буква, а в слове «мы» - две. (c)
Почему мы не ценим то что у нас есть,и только когда теряем осознаем как нам дорог этот человек.....Просто люди привыкают друг к другу,и вся любовь переходит в привычку,и мы уже начинаем забывать о тех важных мелочах,которые раньше не давали умирать нашей любви.Ведь для поддержания былой страсти,необходимо её всегда подогревать,влюблять в себя человека снова и снова....Жить как будто только что познакомились и все только начинается.....А ведь всегда получается наоборот.....Мы привыкаем и считает
"У нас нет чувства своего начала и конца. И очень жаль, что мне сказали, когда именно я родился. Если бы не сказали, я бы теперь и понятия не имел о своем возрасте, - тем более, что я еще совсем не ощущаю его бремени, - и значит, был бы избавлен от мысли, что мне будто бы полагается лет через десять или двадцать умереть. А родись я и живи на необитаемом острове, я бы даже и о самом существовании смерти не подозревал. «Вот было бы счастье!» – хочется прибавить мне. Но кто знает? Может быть, великое несчастье. Да и правда ли, что не подозревал бы? Не рождаемся ли мы с чувством смерти? А если нет, если бы не подозревал, любил ли бы я жизнь так, как люблю и любил?"
—Я могу вам дать только один совет. Живите в сегодняшнем дне. Тогда вы станете такой же, как все люди. Ибо все мы, в сущности, жертвы для нашего завтра. Нас нет в будущем, словно мы и не родились, мы в нем похоронены, как в движущемся гробу, который переселяется во времени и бежит впереди нас, отсрочивая окончательный уход на следующие двадцать четыре часа. В один прекрасный день мы это будущее нагоняем. Тогда будущее, в котором нас нет, переходит в настоящее и поселяется в нем. Тогда всему конец. Будущего больше нет.(с)