Для многих людей мир не менее загадочен, чем трюк с извлечением кролика из пустого цилиндра.
С кроликом мы всё-таки понимаем, что фокусник обвёл нас вокруг пальца, хотя нам хочется докопаться до того, ка именно он это сделал. С окружающим миром положение иное. Нам известно, что он не протсо обман и надувательство, ведь мы сами ходим по Земле и составляем часть действительности. Собственно говоря, извлекаемый из уилиндра кролик и есть мы. От белого кролика нас отличает лишь то, что оно не осознаёт своего участия в фокусе, тогда как мы сознаём загадочность происходящего - и тим разобраться в ней.
P.S. Пожалуй, белого кролика лучше сравнить с нашей Вселенной. Мы, земляне, похожи на крохотных блошек, скрывающихся в самой глубине кроличьего меха. Философы же пытаются взобраться по шерстинкам наверх и заглянуть в глаза гениальному фокуснику.
Улавливаешь мою мысль, София?
Моя задача, дорогая София, сделать так, чтобы ты не попала в число понимающих действительность как нечто само собой разумеющееся.
Никто из философов не занимается всеми философскими вопросами сразу.
Животное не допытывается, в чём смысл бытия. Оно живёт. Живёт ради жизни. Для него ответ заключён в самой жизни, в ней и радость и наслаждение. ... На Марсе тоже была пора, когда в Человеке стало слишком много от человека и слишком мало от животного. Но люди Марса поняли: чтобы выжить, надо перестать допытываться в чём смысл жизни. Жизнь сама по себе есть ответ. Цель жизни в том, чтобы воспроизводить жизнь и возможно лучше её устроить...
Все люди лгут, но это не страшно, никто друг друга не слушает.|(c)
"Трагедия нашей жизни в том, что современный человек в результате своего бесконечного манипулирования потерял всяческую возможность выражать себя прямо и творчески и низвёл себя до уровня озабоченного автомата, который всё время тратит на то, чтобы удержать прошлое и застрохавать будущее. Да, он часто говорит о своих чувствах, но редко их испытывает. Он любит поговорить о своих тревогах, но честно повернуться к ним лицом и попытаться от них избавиться он не может." Эверетт Шостром "Анти-Карнеги, или человек - манипулятор"
Ведь не важно, какого размера у тебя сиськи - главное, чтобы человек был хороший.
"Это та часть меня, которую я никогда не пойму, которая мне всегда мешает. Мне иногда хочется, чтобы кто-нибудь однажды ночью отвёл её в тёмный уголок и застрелил" (с)
Whether you think you can or think you can't, you're right.
Настоящая истинная дружба предпологает глубокое, чисто объективное и бесконечно бескорыстное отношение к горестям и радостям другого, а это в свою очередь означает подлинное отождествление себя самого с твоим другом. Всё это настолько противостоит эгоизму человеческой натуры, что истинная дружба представляется нам чем-то похожим на колоссальных морских змей, о которых не знаешь, то ли они вымышлены, то ли существуют на самом деле...
1.Может быть, наше тело и наша душа — это горючее? Горючее для чего? Может быть, Время — это сила, которая движет телом, а Вечность — это горючее души?
2."Сейчас" неизмеримо, хотя мы живем в этом "сейчас".
3.В сердце не существует пространства, а в душе не существует времени...
4.— Почему люди ненавидят будущее? — спросила она.
— Потому что знают, что в нем таится конец света. Людия боятся. Сегодня конец света настолько созрел и стал таким верочтным, что вызвать его может даже трепетание крыльев какой-нибудь бабочки.
6.Тот, кто всегда думает только о врагах, обретет их, но погубит друзей.
7.Человек в своих снах ходит по грязи ровно столько, сколько он ходил по грязи и наяву.
8.Наши сны — это паромы, заполненные чужими душами, а тот, кто спит, перевозит их...
—Значит, — задумчиво заключила я, — не старых и молодых снов. Сны не страреют. Они вечны. Они единственная важная часть человечества.
9.Так же и с любовью. Не важно, сколько ей лет, важно, меняется она или нет. Если скажешь: моя любовь уже три года одинакова, знай, что твоя любовь умерла. Любовь живет до тех пор, пока она изменяется. Стоит её перестать изменяться — это конец.
Несколько лет назад мне в руки попала книга под названием “Корова не может жить в Лос-Анджелесе”. Речь в ней шла о мексиканце, который обучал своих родственников приемам жизни в Америке. “Смотрите - говорил он, - американцы - прекраснейшие люди, но есть один момент, который их очень задевает. Вы не должны говорить им, что они трупы”.
1) - Я разгадала вторую твою загадку, - продолжила Саша, содрогаясь от каждого своего слова. - Страсть ослепляет. Сознание возвращает зрение. Но чтобы видеть, этого недостаточно. Нужно смотреть сверху, а не из себя. Нужно быть больше.
2) - Легко учить других жить правильно, Саша. Трудно самому так жить...
Я люблю и чту очень немногих. К остальным я постыдно равнодушен. Но уж если я кого то люблю, то ни я сам, ни тем более эти люди не в силах этого изменить.
- Мой друг, который был сильно влюблён в одну девушку и хотел на ней жениться, имел глупость навести о ней справки.
- Обыватель, - сказал Кормери.
- Да, - согласился Милан. - Это был я.
Оба рассмеялись.
- Я был молод. Я собрал столь противоречивые мнения, что это поколебало моё собственное. Я уже не знал, люблю я её или нет. Короче, я женился на другой.
Бедняки не выбирают, как им жить, но могут сохранить себя.
Щедрость всегда легче даётся тому, у кого ничего нет.
Сначала он написал "домашняя хозяйка", в то время как Пьер написал "почтовый работник". Но Пьер объяснил ему, что домашняя хозяйка - это не профессия, что так называют женщин, которые не работают, а занимаются хозяйством у себя дома. "Нет, - сказал Жак, - она занимается хозяйством не у себя дома, а у других, например у галантейщика напротив". - "Значит, - нерешительно сказал Пьер, - надо писать "прислуга". Такая мысль не приходила Жаку в голову, поскольку это слово никогда не произносилось у них дома, к тому же никто из них не считал, что она работает для других, она работала прежде всего для своих детей. Жак начал писать это слово, остановился и вдруг почувствовал, что ему стыдно и одновременно стыдно за свой стыд.
Люди лишь делают вид, будто уважают закон, а на самом деле подчиняются только силе.
Те, к кому судьба оказалась неблагосклонна, где-то в глубине души невольно чувствуют себя виноватыми и не хотят усугублять эту главную вину мелкими упущениями.
Он смутно чувствовал, что тем, кого любишь, нельзя лгать в серьёзных вещах, иначе невозможно будет дальше жить с ними и продолжать их любить.
Она, такая умная и незаурядная, может быть, именно потому, что была действительно умна и незаурядна, отказывалась принимать мир таким, какой он есть.
Приложение. Листок IV
В самых тяжких горестях нас спасает чувство, что мы одиноки и всеми покинуты, но не до конца, ибо при этом "другие" как бы "смотрят" на нас в нашем несчастье.
Заметки и планы
Или ещё.
Разговор о терроризме:
Объективно, она несёт ответственность(разделяет).
Замени первое слово, а то я тебя ударю.
Что?
Не перенимай у Запада самое худшее. Не говори никогда "объективно", иначе я тебя ударю.
Почему?
Твоя мать легла под поезд Алжир-Оран?(троллейбус)
Не понимаю.
Поезд взорвался, четверо детей погибли. Твоя мать ничего не сделала, чтобы этому помешать. Если, по-твоему, она объективно несёт ответственность(разделяет), значит, ты одобряешь расстрелы заложников.
Она же не знала.
Эта тоже не знала. Никогда больше не говори "объективно"
1.Человеческие мысли как комнаты. Бывают роскошные дворцы, а бывают, а бывают и чердаки под крышей. Есть солнечные, а есть и темные. Одни смотрят на реку и небо, а другие на вентялиционный люк или подвал. А слова как вещи, они могут пермещаться из одной комнаты в другую. Наши мысли, то есть наши комнаты, составляли анфилады дворцов или казарм, а могут быть и чужим жилищем, в котором мы только снимаем угол. Иногда, особенно ночью, мы оказываемся перед закрытыми на замок дверями и не можем выйти наружу. Мы заточены в темнице, до тех пор, пока сны не избавят нас и не выпустят на свободу. Но снов, как и сватаов, надо еще дождаться. А пока их нет, владычествует бессоница. Говорят, есть две бессоницы, они словно две сестры. Одна приходит, когда ты не можешь заснуть, а другая — когда просыпаешься среди ночи. Первая — мать лжи, вторая — мать правды.
2.В своей дуще он не нашел места для себя, ибо места там хватило для всего, кроме неё самой.
3.Писатель всегда покупает сережку безухому. Торгует мыслями. Художник же хочет эти мысли увидеть. А человеческие мысли никогда не стоят на месте. Каких только мыслей нет, и кто знает, чьи они, зачем они, чьими они не были и чьими не будут, но приходится их терпеть. Есть мысли быстрые и необузданные, как табун лошадей, есть блудливые и кровожадные, как собачья свора. Одни медленные и злопамятные, словно стадо слонов, а бывают и завистливые, как обезьяны! А уж сновидения! Там собрались все задние мысли. которые промелькнули в твоей голове наяву и поспешили удрать, словно стайка сребролюбивых сорок или рыб. Их теперь не собрать под одной шапкой, в одной голове. И вот уж бредут по берегу новые мысли, ленивые, как стадо буйволов...Словом, все семь смертных грехов роятся у людей в головах и ждут своего часа...
Но иногда, правда очень редко, случается и иначе. Покажется вдруг из чащи, как волшебный единорог, одинокая и чудесная мысль, взглянет на тебя и сразу забудет, а ты её потом помнишь до скончания века.
4.Будущее — вещь странная. Наше знание будущего уничтожает его, и оно перестает быть будущим, — ответилая ей. — Будущее расплетается в наши жизни так же, как может расплестись веревка...Ноя больше чем уверена, что любое будущее страстно жаждет, чтобы человек воспользовался своим шансом.
5.Читателя нельзя увидеть в бумажных зеркалах из книг, таких как наше.
7.Жизнь болезненна. Каждое мое движение — ошибка, каждое мое слово — ошибка. И за каждую из этих ошибок приходится дорого платить...Будущее у нас похоже на какую-то бескрайнюю бессоницу, а человек на улитку, его слизистое прошлое тянется за ним, как прозрачный след, а будущее ему приходится взваливать себе на плечи, как домик, в который он, скрючившись, забирается каждый вечер, чтобы переночевать...
1.Психоанализу приходит конец, и он сам это ощущает. Поскольку, во-первых, психоанализ ставит горзадо больше проблем, чем сам способен их разрешить, и похож на — позволю себе образное сравнение — гидру, самой себе отрубающей голову, это вечное принципиально неразрешимое противоречие психоанализа, от которого он сам задыхается, а , во-вторых, психоанализ сегодня стал массовым достоянием. Сегодян в нем разбирается каждый. <...> Можете себе представить — то, что сто лет назад было бы, возможно, научной сенсацией или по крайне мере могла ею быть, сегодня является общим местом и никого уже не волнует. Вас удивляет, что сегодня десять процентов людей пребывают постоянно в депрессии? В самом деле удивляет?
2.Музыка не прекращается никогда. <...> Ибо музыка — это всегда человечность. По ту сторону истории и политики. Нечто человеческое вообще, в приниципе, так бы я сказал, один из врожденных, несущих элементов духа в человеческой душе. Музыка пребудет вечно и всюду, на Востоке и Западе, в Южной Африке и Скандинавии, в Бразилии и на архипелаге ГУЛАГ. Потому что музыка метафизична. Понимаете мета-физична, а значит, она по ту сторону человеческого бытия, по ту сторону времени, истории и политики, она вне богатства и бедности, вне жизни и смерти. Музыка — вечна. Гёте сказал: "Музыка стоит так высоко, что разум не в силах приблизиться к ней, она оказывает действие, подчиняющее себе всё, и никто не в состоянии точно уяснить его природу" <...> Я бы сказал, что, чем старше я становлюсь, чем глубже проникаю в истинную сущность музыки, тем очевиднее становится мне, что музыка — это великая тайна, мистерия, и чем больше ты о ней знаешь, тем меньше способен дать ей хоть какое-нибудь определение.
- Ноя здесь, я рядом с тобой. У тебя есть то, что тебе нужно. А ты хочешь большего, ты хочешь невозможного. Лита, зачем ты создаёшь безвыходную ситуацию?
- Безвыходдную ситуацию, - повторила она вслед за мной, словно шла тенью за моим сознанием. - Я всё понимаю, сердцу не прикажешь.
- Дело не в моём сердце.
- Не в сердце? - Лита встрепенулась, печаль в её глазах сменилась растерянностью. - Но в чём же тогда?!