Все мы рождаемся и умираем с одной и той же невысказанной просьбой на губах: "любите меня, пожалуйста, как можно сильнее!"
В отчаянных поисках этой дурацкой, несбыточной любви к себе мы проходим мимо великолепных вещей, которые вполне могли бы сбыться. В том числе, мимо настоящих чудес. Но нам не до них: мы слишком заняты поиском тех, кто нас оценит и полюбит...
Надо еще забежать к антикварке,старой ворчунье, она ничего не купит,зато это недалеко...
"Хорошо, что они светятся, как дурацкие радиоактивные новогодние елочки"
"Дейв посмотрел им вслед, потом медленно сел и склонил голову на руку. Это движение было почти человеческим."
и еще кусочек:
"Господин сначала создал людей — самый несложный вид, который легче всего производить. Постепенно он заменил их роботами. Это был шаг вперед. Наконец, он создал меня, чтобы я занял место еще оставшихся людей. Отныне Господину служу Я!"
(с)Айзек Азимов " Я-робот"
@настроение:
человек и робот..., а ведь когда-то рассказы про космические ракеты были фантастикой...
There are few things more transparently undignified in this world than a drinker making an effort to appear sunny and energetic in order to prove to the world that he is innocent of a hangover. (c) Stephen Fry, "The Hippopotamus"
Я знаю, какие ощущения у человека раздавленного и абсолютно уничтоженного. И до чего ужасно чувствовать боль там, где прежде не болело. И совершенно неважны новые прически и подвиги в тренажерном зале, и веселые буйства с подружками в баре, и все равно каждую ночь ты будешь вспоминать мельчайшие детали и мучать себя вопросом: отчего ты все понимала неверно? И как, черт подери, могло показаться, что ты ужасно счастлива? А порой тебе удается убедить себя в том, что он прозреет и вернется к тебе. Но потом, как бы долго твои переживания ни длились, ты все равно идешь дальше, и новые люди дают тебе почувствовать, что ты чего-то стоишь. И осколки души снова собираются вместе, и твое наваждение, все эти годы, которые ты потратила впустую, уходят в прошлое и забываются.
В действительности все совсем не так, как на самом деле
Первым признаком начинающегося познания является желание умереть. Эта жизнь кажется невыносимой, какая-то другая - недостижимой. И уже больше не стыдятся желания умереть, и просят перевести из старой ненавистной камеры в какую-нибудь новую, которую еще только будут учиться ненавидеть. Способствует этому и остаток веры в то, что во время перевода случайно пройдет по коридору Господин, который посмотрит на заключенного и скажет: "Этого больше не запирать. Я возьму его к себе".
Наверное не случайно, что в слове «я» одна буква, а в слове «мы» - две. (c)
Как-то, два друга много дней шли в пустыне.
Однажды они поспорили, и один из них сгоряча дал пощёчину другому. Его друг, почувствовал боль, но ничего не сказал.
Молча, он написал на песке: "Сегодня мой самый лучший друг дал мне пощёчину".
Друзья продолжали идти, и через много дней нашли оазис, в котором они решили искупаться. Тот, который получил пощёчину, едва не утонул и его друг его спас.
Когда он пришёл в себя, то высек на камне: "Сегодня мой самый лучший друг спас мне жизнь".
Первый спросил его:
- Когда я тебя обидел, ты написал на песке, а теперь ты пишешь на камне. Почему?
И друг ответил:
- Когда кто-либо нас обижает, мы должны написать это на песке, чтобы ветры могли стереть это. Но когда кто-либо делает что-либо хорошее, мы должны высечь это на камне, чтобы никакой ветер не смог бы стереть это.
Если на всю историю человечества отвести одну неделю, то день будет равен 660 миллионам лет.
Представим же себе, что наша история начинается в понедельник. В 0 часов возникает огромный шар, Земля. В понедельник, вторник и утром следующего дня ничего не происходит. Лишь в полдень среды появляются первые формы жизни – бактерии.
Четверг, пятница и утро субботы – бактерии стремительно множатся и медленно развиваются.
В субботу, во второй половине дня, около 16 часов, появляются первые динозавры, а пять часов спустя уже исчезают. Более мелкие и слабые животные беспорядочно распространяются по Земле, рождаются и умирают. Остается лишь несколько видов, случайно выживших после череды природных катаклизмов.
В субботу же, без трех минут полночь, появляется человек. За четверть секунды до наступления полуночи возникают города. За сороковую долю секунды до полуночи человек сбрасывает первую атомную бомбу и взлетает с Земли, чтобы впервые ступить на Луну.
Нам кажется, что наша история длится невероятно долго. На самом деле мы, «новейшие мыслящие животные», появились лишь за сороковую долю секунды до окончания недели, в течение которой существует наша планета.
Спасем „Землю“, это единственная планета, где есть шоколад.
Хороший способ забыть о целом – пристально рассмотреть детали.
Хороший способ отгородиться от боли – сосредоточиться на мелочах.
Вот так и надо смотреть на Бога.
Как будто все хорошо.
читать дальшеОна говорит у меня за спиной: может быть, мы попадаем в ад не за те поступки, которые совершили. Может быть, мы попадаем в ад за поступки, которые не совершили. За дела, которые не довели до конца.
Эти люди, которые дали нам демократию и архитектуру, говорит Мона, магия – была частью их повседневной жизни. Дельцы и торговцы проклинали друг друга. Сосед насылал проклятие на соседа. Рядом со стадионом, где проходили первые Олимпийские игры, археологи раскопали колодец, полный табличек-проклятий, – атлеты проклинали атлетов.
– Думаешь, проституткам нравится заниматься сексом в нерабочее время? – говорит она.
Она говорит:
– Почему, ты думаешь, архитекторы и дизайнеры всегда живут в недостроенных или неотделанных домах?
Она говорит:
– Почему у всех врачей такое поганое здоровье?
Мазохист провоцирует садиста. Даже самый пассивный человек – на самом деле агрессор. Мы все убийцы.
– Ты, папочка, хочешь, чтобы все осталось таким, как есть, но чтобы главным был ты.
Он говорит, что Элен тоже хочет, чтобы все осталось таким, как есть, но чтобы главной была она. Каждое поколение хочет быть последним. Каждое поколение ненавидит новое направление в музыке, которую не понимает. Нас бесит и злит, когда наша культура сдает позиции, уступая место чему-то другому. Нас бесит и злит, когда наша любимая музыка играет в лифтах. Когда баллада нашей революции превращается в музыкальную заставку для телерекламы. Когда мы вдруг понимаем, что наш стиль одежды и наши прически уже стали ретро.
То есть он готов убить себя и Мону? А как насчет его родителей? Он их тоже убьет? А как насчет маленьких детей, которые только еще начинают жить? А как насчет всех хороших и добрых людей, которые выступают за экологию и не мусорят на улицах? Как насчет вегетарианцев? В чем они виноваты?
– Речь не о том, кто виноват, а кто нет, – говорит он. – Динозавры не были ни хорошими, ни плохими с точки зрения морали, однако же они вымерли.
Рассуждения в точности как у Адольфа Гитлера. Как у Иосифа Сталина. Как у серийного убийцы. Как у массового убийцы.
И Элен говорит:
– Я зашиваю рот рыбе.
Есть люди, которые все еще верят, что знание – сила.
Сквозь цветные мигающие огоньки мы смотрим на черное небо. Теперь мы чуточку ближе к звездам. Мона однажды сказала, что звезды – это самое лучшее, что есть в жизни. На той стороне, куда мы уходим, когда умираем, звезд не бывает
Лучший способ потратить жизнь зря – делать заметки. Лучший способ, как избежать настоящей жизни, – наблюдать со стороны. Присматриваться к деталям. Готовить репортаж. Ни в чем не участвовать. Пусть Большой Брат поет и пляшет тебе на забаву. Будь репортером. Наблюдательным очевидцем. Человеком из благодарной аудитории.
– Ты в точности как мой муж, – говорит она. – Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.
Это легко, говорю я ей. Просто заколдуй меня “на счастье”.
Элен говорит:
– Нет такого заклинания, на счастье. – Она говорит: – Для этого есть наркотики.
«Листва не шевелилась на деревьях, кричали цикады, и однообразный, глухой шум моря, доносившийся снизу, говорил о покое, о вечном сне, какой ожидает нас. Так шумело внизу, когда еще тут не было ни Ялты, ни Ореанды, теперь шумит и будет шуметь так же равнодушно и глухо, когда нас не будет. И в этом постоянстве, полном равнодушии к жизни и смерти каждого из нас кроется, может быть, залог нашего вечного спасения, непрерывного движения жизни на земле, непрерывного совершенства»
«Все прекрасно на этом свете, все, кроме того, что мы сами мыслим и делаем, когда забываем о высших целях бытия, о своем человеческом достоинстве»
«И по себе он судил о других, не верил тому, что видел, и всегда предполагал, что у каждого человека под покровом тайны, как под покровом ночи, проходит его настоящая, самая интересная жизнь. Каждое личное существование держится на тайне, и, быть может, отчасти поэтому культурный человек так нервно хлопочет о том, чтобы уважалась личная тайна»
«Дом с мезонином»
«Хорошее воспитание не в том, что ты не прольешь соуса на скатерть, а в том, что ты не заметишь, если это сделает кто-нибудь другой»
«Сотни верст пустынной, однообразной, выгоревшей степи не могут нагнать такого уныния, как один человек, когда он сидит, говорит, и неизвестно, когда он уйдет»