Рей Бредбери "Вино из одуванчиков"
длинноеДуглас стоял, чуть покачиваясь, и его ноша - весь истекающий соком лес - оттягивала ему руки. Хочу почувствовать все, что только можно, думал он. Хочу устать, хочу очень устать. Нельзя забыть ни сегодня, ни завтра, ни после.
***
"Я и правда живой, - думал Дуглас. - Прежде я этого не знал, а может и знал, да не помню".
***
- Верно! - подхватил Дуглас. - Смастерите для нас Машину счастья!
Все засмеялись.
- Не смейтесь, - сказал Лео Ауцфман. - Для чего мы до сих пор пользовались машинами? Только чтоб заставить людей плакать. Всякий раз, когда казалось, что человек и машина вот-вот наконец уживутся друг с другом, - бац! Кто-то где-то смошенничает, приделает какой-нибудь лишний винтик - и вот уже самолеты бросают на нас бомбы и автомобили срываются со скал в пропасть. Отчего же мальчику не попросить Машину счастья? Он совершенно прав!
<...>
Он мчался в теплый летний вечер, и лишь издали донесся его голос:
- Я ее сделаю... сделаю...
- А знаешь, - почтительно сказал Том, - он и правда сделает, вот увидишь.
***
Значит, можно вырасти и все равно не стать сильным? Значит, стать взрослым вовсе не утешение? Значит, в жизни нет прибежища? Нет такой надежной цитадели, что устояла бы против надвигающихся ужасов ночи? сомнения разрывали его.
<...>
Так вот оно что! Значит, это участь всех людей, каждый человек для себя - один-единственный на свете. Один-единственный, сам по себе среди великого множества других людей, и всегда боится. Вот как сейчас. Ну закричишь, станешь звать на помощь - кому какое дело?
<...>
Жизнь - это одиночество. Внезапное открытие обрушилось на Тома как сокрушительный удар, и он задрожал. Мама тоже одинока.
<...>
В эту минуту перед каждым стоит своя, только своя задача, и каждый должен сам ее решить. Ты совсем один, пойми это раз и навсегда.