Виктор ощутил какой-то холод внутри. Какое-то беспокойство. Или даже страх. Словно в лицо ему расхохоталась кошка.
- Голем, - сказал Виктор, - вы знаете, что я - железный человек?
- Я догадываюсь.
- А что из этого следует?
- Что вы боитесь заржаветь
В наше время нельзя предвидеть будущее - это насилие над языком. Чтобы вы сказали, прочитав у Шекспира: предвидеть настоящее? Разве можно предвидеть шкаф в собственной комнате...
Будущее - это тщательно обезвреженное настоящее.
- А все-таки, Голем, - сказал Виктор, понизив голос. - Это правда, что Вы коммунист?
- Мне помнится, компартия у нас запрещена, - заметил Голем.
- Господи, - сказал Виктор. - А какая партия у нас разрешена? Я же не о партии спрашиваю, а о Вас...
- Я - как видите, разрешен, - сказал Голем.
А. и Б. Стругацкие «Гадкие лебеди»