В конце ноября. Туве ЯнссонВ конце ноября. Туве Янссон
Снусмумрику захотелось сочинить песню.
Он ждал, пока это желание окончательно созреет, и в один прекрасный вечер достал с самого дна рюкзака губную гармошку.
Еще в августе в Долине муми-троллей он сочинил пять тактов, которые бесспорно могли стать блестящим началом мелодии.
Они явились внезапно, сами собой, как приходят любые свободные звуки.
Теперь настало время собрать их и сделать из них песню о дожде.
Примерно в километре к востоку от Муми-дола протекала река.
Хемуль постоял на берегу, задумчиво глядя на темные струи, и решил, что река похожа на жизнь.
Одни плывут медленно, другие быстро, третьи переворачиваются вместе с лодкой.
Красно-желтые листья кружились у него над головой, а вдалеке на холмы обрушился осенний ливень, чтобы смыть остатки того, что ему не хотелось помнить.
Можно лежать на мосту и смотреть, как течет вода.
Или бегать, или бродить по болоту в красных сапожках, или же свернуться клубочком и слушать, как дождь стучит по крыше.
Быть счастливой очень легко.
– Ты ничего не знаешь! – зашептала Филифьонка с остервенением. – Не знаешь, кто вырвался на свободу в этой долине.
Ужасные существа выползли из платяного шкафа, расползлись во все стороны. И теперь они притаились повсюду!
Мюмла села на постели и спросила:
– Значит, поэтому ты налепила липкую бумагу на сапоги? – Она зевнула, потерла мордочку и направилась к двери.
В дверях она обернулась: – Не стоит волноваться. В мире нет ничего страшнее нас самих.
Волшебная зима. Туве ЯнссонВолшебная зима. Туве Янссон
– Здесь раньше росли яблоки, – заметил общительный Муми-тролль, глядя на голые деревья.
– А теперь здесь растет снег, – равнодушно ответила Туу-тикки и пошла дальше.
– Расскажи мне про снег, – попросил Муми-тролль и уселся в выгоревший на солнце папин шезлонг. – Я не понимаю, что это такое.
– Я тоже, – ответила Туу-тикки. – Думаешь, он холодный, а если вылепить из него снежный домик, там становится тепло.
Он кажется белым, но иногда он розовый, иногда – голубой.
Он может быть мягче всего на свете, а может быть тверже камня.
О нем ничего нельзя знать наверняка.
– Нужно доходить до всего своим умом, – сказала она, – и переживать все тоже одному.
Туу-тикки, поглядев еще немного, пошла в купальню и поставила воду на огонь.
«Да, да, – думала она, вздыхая. – Вот так бывает всегда в приключенческих повестях.
Все только и делают, что спасают друг друга и спасаются сами.
Хотела бы я, чтобы кто-нибудь когда-нибудь написал о той, кто пытается потом согреть героев»