"Да, я чувствовал, как серые мохнатолапые злыдни заворошились во мне, полня собою мои глаза и уши, и я стал думать, что только им, неприметным, ведомы все те неприметности, которые, оседая серыми пылинными слоями, мучили меня и не давали мне жить."
Сигизмунд Кржижановский - "Странствующее странно"


"Да, запомните, друг: если на библиотечной полке одной книгой стало больше - это оттого, что в жизни одним человеком стало меньше."

"За неделю до вашего появления на очередном субботнем собрании я стал доказывать, что мы не замыслители, а попросту чудаки, безвредные лишь вследствие самоизоляции. Замысел без строки, утверждал я, то же, что игла без нити: колет, но не шьет. Я обвинил и их, и себя в страхе перед материей. Помнится, я так и сказал: материебоязнь. Они напали на меня, и пуще всех Зез. Защищаясь, я заявил: сомневаюсь, чтобы все наши замыслы были замыслами, они не проверены солнцем. "И замыслы, и растения растут в темноте, ботаника и поэтика в данном случае обходятся без света", - аргументировал было Тюд, поддерживая Зеза. В таком случае, если вам угодно бить аналогиями, ответил я, бессолнечный сад может взрастить лишь этиолированную поросль. И рассказал им об опытах взращивания цветов без доступа света: получается - это любопытно! - всегда чрезвычайно длинное ветвистое растение, но стоит такой этиолированный экземпляр выставить на свет, рядом с обыкновенными, в смене ночей и дней живущими цветами, и тотчас же обнаруживается ломкость, никлость и вялая окраска взращенного тьмой. Одним словом, спор наш поставил на очередь вопрос: способны ли наши замыслы выдержать испытание светом, действенны ли они и за пределами нашей черной комнаты?"
Сигизмунд Кржижановский - "Клуб убийц букв"