В определенном возрасте люди свято верят в то, что, если пораньше лечь спать, завтра наступит быстрее.
Путь к мудрости действительно начинается с первой ступени, ну, или с первого шага, как еще говорят.
Однако очень часто люди забывают о тысячах других ступеней, следующих потом. Человек поднимается на первую ступень с искренним желанием начать жить в единстве с вселенной, но следующий логический шаг так и не делает — мало кому хочется семьдесят лет провести на горе, питаясь одним рисом и периодически балуясь чайком из шерсти яка. Может, дорога в ад и в самом деле вымощена благими намерениями… Самые первые ее ступени — это уж точно.
"Санта-Хрякус"- Приходится крутиться. Так о чем там я? Ах да. Хватать и бежать — о нет, это не для меня. Возьми немножко и тихо удались. И одевайся поприличнее. Вот мой девиз. Прилично одевайся и степенно удаляйся. Почти стихи получились. Только не бежать. Ни в коем случае. Бегущий человек всегда привлекает внимание, а стражники похожи на тех же собак. Они бегут за бегущим. Нет, уйди медленно, немножко выжди за углом, пока суматоха не уляжется, затем поворачивай и иди обратно. Это их ставит в тупик. Тебе даже дорогу уступают. «Добрый вечер, офицеры», — говоришь ты и направляешься домой пить чай.
— Понял, понял, главное тут — спокойствие. Если нервишек хватит. И ты выйдешь чистеньким из любого, ну, этого самого…
— Прежде всего, господин Персик, ты никуда не вляпаешься.
Из пылающих обломков кареты всегда выкатывается одинокое горящее колесо. Перед комедийным актером, участвующим в нелепой погоне, всегда появляются два человека, несущие огромное стекло. Некоторые условности настолько сильны, что эквивалентные им события происходят даже на тех планетах, на которых в жаркий полдень камни начинают плавиться и закипать. Когда уставленный посудой стол рушится, из его обломков выкатывается одна единственная таинственным образом уцелевшая тарелка и крутится на месте до полной остановки.
Одеяло промолчало — стало быть, Сьюзен выбрала верный тон. Главное — выбрать правильный тон, а слова значения не имеют. Как выразился бы ее дед, в этом вся человеческая природа.
Став взрослым, начинаешь бояться только… как бы сказать… очень логичных вещей. Бедности, болезней. Того, что люди поймут, кто ты такой или такая. Зато ты не боишься, что кто то мог спрятаться под лестницей. Мир — он ведь не только черно белый. Ну а чудесная страна детства? Ее можно представить как урезанную версию взрослого мира, но это не совсем так. Скорее наоборот: это как если бы взрослый мир написали большими жирными буквами. И все там было… больше. И было больше всего.
— Я обязательно должен поговорить с ним, сэр. Он пережил предсмертное состояние!
— Мы все его переживаем. Оно называется жизнью, — фыркнул Чудакулли.