— Делайте что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было светло, сухо и медведь!
— Я сам служу, сударыня. Каждый день к девяти утра я должен идти в мой магистрат. Я не скажу, что это подвиг, но, вообще, что-то героическое в этом есть!
Будучи в некотором нервном возбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе словами: «На волю, всех на волю!»
— Бросил жену с ребёнком!
— Какой ребёнок? Я — офицер!
— Бросил жену с офицером!
— А мне говорили — умный человек!
— Ну, мало ли что про человека наговорят…
читать дальше
— А разве ночь?
— Ночь.
— И давно?
— С вечера.
— Церковь должна благословлять любовь!
— Законную!
— Всякая любовь законна, если это — любовь!
— Объясните суду — почему 20 лет все было хорошо, и, вдруг, такая трагедия?
— Извините господин судья, двадцать лет длилась трагедия и только теперь всё должно быть хорошо!
— Господин барон уже три раза про вас спрашивал: «Не пришёл, говорит, господин пастор?» Нет, говорю, не пришёл… «Ну и слава богу», говорит. Очень вас ждёт…
— Приказано арестовать барона Мюнхгаузена! В случае сопротивления приказано применять силу!
— Кому приказано применять силу?
— Что?
— Кому применять силу — мне или вам?
— Н-н-не знаю…
— Может, послать вестового переспросить?
— Это невозможно!
— Хорошо. Тогда оба будем выполнять приказ. Логично?
— М-м-м…
В такой день трудно жить, но легко умирать.
Сначала намечались торжества, потом аресты. Потом решили совместить.
Развод отвратителен… потому что мужчину при этом называют свободным, а женщину — брошенной.
Некоторые пары созданы для любви, мы же были созданы для развода.
— Тебя ждёт тюрьма.
— Чудесное место… Здесь рядом со мной Овидий, Сервантес — мы будем перестукиваться.
— Я собрал вас, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие… чёрт побери, отличное начало для пьесы.
— В полночь у памятника.
— Кому?
— Мне.
— Ну вот и славно… И не надо так трагично, дорогой мой… В конце концов, и Галилей отрекался!
— Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно…
— А вы очень изменились, господин бургомистр.
— А вы зря этого не сделали!
— Господи, неужели вам нужно обязательно убить человека, чтобы понять что он живой?!
— Я понял, в чем ваша беда — вы слишком серьёзны. Умное лицо — ещё не признак ума, господа! Все глупости на земле совершались именно с этим выражением лица… Улыбайтесь, господа… Улыбайтесь…
(Из кинофильма "Тот самый Мюнгхаузен")