Долго беседовал вчера о любви со своим давнишним товарищем; ему уже за пятьдесят, а в свое время, говорят, он был одним из опаснейших донжуанов. Слушая его, я с удивлением убеждался, как мало счастья принесли ему многочисленные романы, которым завидуют окружающие.
— В сущности, — сказал он, — я любил только одну женщину: Клэр П. … Но даже от нее — как я под конец устал! […]
— А другие?
— А все другие были просто ничто.
Тут я назвал ему женщину, которая, по слухам, и теперь заполняет его жизнь.
— Я ее вовсе не люблю, — ответил он. — Я встречаюсь с ней по привычке. Она причинила мне нестерпимые страдания, много изменяла мне. Теперь я сужу о ней со стороны. Нет, право же, это — ничто.
Я слушал его, и у меня возникал вопрос: существует ли романтическая любовь, не следует ли от нее отказаться? Только смерть спасает ее от поражения, но в этом же и ее смертный приговор.
© Андре Моруа „Превратности любви“