(с) А. Мариенгоф

[quotes]

И я умру, по всей вероятности...
Чушь! Бывают в жизни и покрупней неприятности.
***
Эй, человек! Это ты звучишь гордо?
И - в морду, в морду, в морду!..

из книги "Циники"

Мне больше не нужно спрашивать себя: «Люблю ли я Ольгу?»
Если мужчина сегодня для своей возлюбленной мажет вазелином черный наконечник клизмы, а назавтра замирает с охапкой роз у электрического звонка ее двери – ему незачем задавать себе глупых вопросов.
Любовь, которую не удушила резиновая кишка клизмы, – бессмертна.
***
Таков уж ты, человек. Тебе даже вонь, которую испускаешь ты собственной персоной, не кажется мерзостью. А скорее – приятно щекочет обоняние.
***
- В самом деле, с некоторого времени я остро чувствую аромат революции.
- Я тоже. Как раз с того дня, когда в нашем доме испортилась канализация.
***
- Делать-то что-нибудь умеете?
- Конечно, нет.
- В таком случае придется вас устроить на ответственную должность.
***
Кто любит всех, тот не любит никого.
***
Случай такой шутник.
***
С небом надо уметь по-настоящему разговаривать.
***
Лень тащиться еще два этажа. А что, если с пятого?..
Луна состроила издевательскую рожу.
Полез выше.
***
Прошу поверить, что даже в мыслях не собирался вскрывать себе вены, подражая великолепному другу Цезаря. Не лелеял мечту покончить жалкие земные расчеты прыжком с ломбардо-византийского столпа, воздвигнутого царем Борисом. Но умереть в навозной куче! Нет, это уж слишком.
***
У меня мрачное прошлое. В пятом классе гимназии я имел тройку за поведение за то, что явился на бал в женскую гимназию с голубой хризантемой в петлице отцовского смокинга.
***
Конечно, я пью кофе иногда и из других чашек. Даже из стакана. Если меня водворят в тюрьму как «прихвостня буржуазии», я буду цедить жиденькую передачу из вонючей, чищенной кирпичем жестяной кружки.
Точно так же, как если бы Ольга уехала от меня на три или четыре месяца, я бы, наверное, пришел в кровать к Марфуше.
Но разве это меняет дело по существу? Разве перестает чашка быть для меня единственной в мире?
***
Наполеон, который плохо знал историю и хорошо ее делал, глянув с Воробьевой горы на кремлевские зубцы, изрек: «Гордые стены!»
***
Несмотря на всю свою скаредность, французы довольно наивны. Они уже теперь учатся у нас писать романы таким же дурным литературным стилем, как Толстой, и так же скучно, как Достоевский. Но, увы, им это не удается.
***
Каждое утро я собирался купить тетрадь, каждый вечер собирался шевелить мозгами. Но потом одолевала лень. А я не имею обыкновения и даже считаю за безобразие противиться столь очаровательному существу.
***
- А руки я вам, Илья Петрович, не подам. Запомните, пожалуйста, что после сортира руки надо мыть, а не лезть здороваться.
Докучаев послушно выходит из комнаты.
Вдогонку ему Ольга кричит:
- С мылом, смотрите!..
***
Я, собственно, никак не могу понять, для чего это вы за мной, Докучаев, ухаживаете. Вот поглядите, здесь дюжины три проституток, из них штук десять красивее меня. Неужели, чтобы выйти замуж, необходимо иметь скверный цвет лица и плохой характер? Я уверена, что эти девушки пошли на улицу из-за своей доброты. Им нравилось делать приятное людям.
***
Докучаев убежден, что человек должен быть устроен примерно так же, как хороший английский несессер, в котором имеется все необходимое для кругосветного путешествия в международном спальном вагоне – от коробочки для презервативов до иконки святой девы.
***
Докучаев не верит с существование «не берущих». Все берут! Вопрос только – чем. Он издевается над такими словами как дружба, услуга, любезность, помощь, благодарность, отзывчивость, беспокойство, внимательность, предупредительность. На его языке это все называется одним словом: взятка.
Докучаев – страшный человек.
***
Люди родятся счастливыми или несчастливыми точно так же, как длинноногими или коротконогими.
***
Что может быть отвратительнее музыки! Я никак не могу понять, почему люди, которые жрут блины, не говорят, что это искусство, а люди, которые жрут музыку, - говорят. Почему вкусовые «пупырышки» на языке менее возвышенны, чем барабанные перепонки? Физиология и физиология. Меня никто не убедит, что в гениальной симфонии больше содержания, чем в гениальном салате.
***
Илья Петрович имеет один очень немаловажный недостаток. Ему временами кажется, что он болеет нежным чувством к своему отечеству.
***
Если бы эта женщина сказала:
«Илья Петрович, вбейте в потолок крюк, возьмите веревку, сделайте петлю… Намыливайте… Вешайтесь!» - он бы повесился.
Надо предложить Ольге для смеха проделать такой опыт.
***
- Ольга, не тратьте столько - вы собирались подумать о своей старости!
- В нашей стране при всем желании нельзя быть благоразумной. Я обошла десять улиц и не нашла копилку.
***
Не ходи, болван, жеребцом. Не плавай лебедем. Кто мудр? Гад ползучий. Искуситель. Змий. Слышишь – змий! Это ничего, брат, что брюхо-то в дерьме, зато, брат, ум не во тьме. Понял?
***
- Я получил сегодня письмо от Докучаева. Хотите прочесть?
- Нет. Я не люблю писем с грамматическими ошибками.
***
Ты остришь… Супруга твоя острит… Вещи как будто оба смешные говорите… Все своими словами называете… Нутро наружу… Того и гляди, голые задницы покажете – а холодина! И грусть, милый, такая грусть… Вам, может, и не приметно, а человека непривыкшего по носу бьет…
***
- Вы верите во что-нибудь?
- Нет.
- Глупо. Самоед, который молится на обрубок пня, умнее вас… и меня.
***
Я ненавижу свою любовь. Если бы я знал, что ее можно удушить, я бы сделал это собственными руками. Если бы я знал, что ее можно утопить, я бы сам привесил ей камень на шею. Если бы я знал, что от нее можно убежать на край света, я бы давным-давно глядел в черную ьездну, за которой ничего нет.
***
Помутившийся разум желает сделать вечной свою любовь. Любовь более страшную, чем само безумие.
***
Жалкий фигляришка! Ты заставил пестрым колесом ходить по сцене свою любовь, заставил ее проделывать смертельные сальто. Ты награждал ее звонкими и увесистыми пощечинами. Мазал ее картофельной мукой и дрянными румянами. На заднице нарисовал сердце, истекающее кровью. Наряжал в разноцветные штанины. Она звенела бубенчиками и строила рожи, такие безобразные, что даже у самых наивных вместо смеха вызывала отвращение. А что вышло? Заброшенная безумьем в небо, она повисла там желтым комом огня и не пожелала упасть на землю.
***
Я просто утверждаю, что мы с Ольгой будем из тысячелетия в тысячелетие кушать телячьи котлеты, ходить в баню, страдать запорами, читать Овидия и засыпать в театре. Если бы в одну из пылинок мгновения я поверил, что будет иначе, разве мог бы я как ни в чем не бывало жить дальше?
***
Когда вы сентиментально вздыхаете «Ах, я чувствую приближение смерти», что это: пустое, выпотрошенное, ничего не значащее слово? Или – нечто – вы ощущаете так же правдиво, как я шляпу на своей голове? Смерть! Понимаете – смерть! Вот вы, милейший Иван Иванович, – старший бухгалтер и… труп. Hа вас, на Ивана Ивановича – стаpшего бухгалтеpа, а не на Ивана Петpовича – младшего бухгалтеpа, натягивают коленкоpовый саван. У вас на веках лежат медные пятаки. Вы смеpдите. Вас запихивают в гроб. Кидают в яму. Вас жpут черви. Чувствуете? Врете, гражданин. Нагло врете. Ничего вы не чувствуете. Hи че го. Ровнехонько. Иначе бы вы, Иван Иванович, сидели сейчас не за бухгалтерской конторкой, а на даче. Кусали бы каменные стены и животным криком разбивали тусклые стекла, зашитые железными прутьями. Если бы вы, Иван Иванович, увидели свою смерть так же ясно, как я вижу на козлах зад импеpатоpа, одинаково равнодушный к страшному человеческому горю и к ослепительному человеческому счастью, вы бы, гражданин, в ту же секунду собственными ногтями выдрали – с кровью и мясом – свои увидевшие глаза.
***
Ничтожное, расслабленное, старческое время! Миллионы лет оно плелось, тащилось, как липкая собачья слюна, и вдруг, ни с того ни с сего, вздыбилось, понеслось, заскакало с разъяренной стремительностью.