Жаль, что не могу – кошкой, сукой, влёт, Вдребезги, до дна, будучи собою.
Странная штука любовь. Она действительно похожа на солнце. Она ослепляет.
Она выжигает глаза.
читать дальшеЕстественное желание насильника — выглядеть жертвой в глазах жертвы.
— Неисповедимы пути Господни, и карты на них не придумано. Ты, знай, иди
себе и иди. Если идешь, значит, так оно и надо. Только не сомневайся. В
сомнении — страх, я в страхе — смерть.
— Вам не скучно? — спросила она, сияя, как медный таз.
Дурацкий вопрос! Почему мне должно быть скучно?! Если человек один — это
еще не значит, что ему скучно. "Скорее, ему может быть скучно, если он с
кем-то. Ведь скука — это, когда тебе не о чем думать или тебе мешают это
делать. Возможно, впрочем, некоторые люди просто не хотят думать?..
Как можно стать счастливым?.. Счастье — это внутреннее состояние цельной
личности. Нельзя стремиться к следствию, не пожелав прежде его причины.
Если вы хотите насытиться, вам следует желать пищи, а не сытости. Если вы
хотите счастья, вы должны желать собственной цельности, а не искать «вторую
половину» — в виде Бога или любовника.
Любовь — абсолютная загадка, — Саша вдруг вспомнила слова своего учителя. —
Ей привыкли льстить: любовь — это свет, любовь — это счастье, любовь — это
благо, любовь — это... Бесконечный перечень восторгов. Как будто любовь —
живое существо. Но ведь это не так, любовь — только чувство.
Есть влюбленные — те, кто любит. И есть возлюбленные — те, кого любят. В
этом истина. А любви, которая бы сама бравой походкой или вразвалочку
ходила по улицам и заглядывала в окна, нет.
Любовь — это только слово. Слово, подобное заклинанию. Оно способно
заслонить человека. И самое сложное — будучи влюбленным, не потерять за
своим чувством возлюбленного, любимого человека. Самое сложное — не убить
его.
Не нужно, не глядя, обожествлять любовь, — говорил Сашин учитель. — Любовь
бывает разной. Вы можете любить тело человека, вы можете любить его
личность, а можете любить душу. Это три разных типа любви. Три совсем
разных любви, но нелегко отличить одну от другой.
Любовь, обращенная к телу, основанная на сексуальном влечении, — жгучая,
опаляющая. Она как смерть. Истинная страсть так сильна, что сознание
сдается перед ее напором. Вам кажется, что вы любите именно человека, его
качества, его душу. А в основе только физическое влечение, сексуальная
доминанта.
И возлюбленный у такой любви не настоящий — он нарисованный. Мозг как в
горячке, ему нужно освободиться от возбуждения. Вот он и рисует идеальную,
манящую картинку. И дела нет ему до объективности! «Ты любишь! Объект
достойный! Давай!» — вот его слова. Обман вскрывается позже...
«Если вы ткнете в лягушку тросточкой, она немедленно ретируется. Это
нормальная защитная реакция. Но все меняется, когда вы проводите тот же
опыт с лягушкой, застигнутой в момент спаривания. Сейчас в ее мозгу
господствует обнимательный рефлекс. Он — доминанта. Он настолько завладел
ее мозгом, что любое внешнее раздражение его только усилит.
Так что тыкайте в нее тросточкой — пожалуйста! Сколько вам
заблагорассудится! В отряде будущих головастиков от этого не убудет.
Лягушка не станет спасаться от вас бегством, она лишь с большей силой
приобнимет свою возлюбленную. Страсть лишена объективности, она лишена
правды. Поэтому помните: если мозг охвачен возбуждением, вы в опасности...»
Если вы хотите любви, научитесь дарить любовь. Не ждите ее. Осознайте, что
любовь уже есть. Она в вас! Станьте любовью, дышите любовью, улыбайтесь с
любовью и дарите любовь! Ибо все, что мы отдаем, мы получаем назад
преумноженным
Ну что ты, глупая... Вот учудила. Ты не должна этого делать. Слышишь меня,
не должна. Пойми, смешная: это не он тебя убивает, это ты сама себя
убиваешь. И не ему ты досаждаешь, а себе делаешь больно.
Ты его придумала, Таня. Придумала идеального — такого же хорошего и
красивого, как твое сердце. Трепетного и ранимого. Но он не настоящий. Он
только, твоя фантазия. Настоящего ты не знаешь.
А поэтому любовь твоя не к нему, а к самой себе. Но кто же из-за такой
любви себя убивает?..
Плотская страсть действительно убивает. Страсть алчет смерти — таков закон.
Удовлетворение желания — это его отсутствие, а его отсутствие — это и есть
его смерть. Само желание — это не более, чем поиск его же удовлетворения.
Желание — это то, что ищет своей смерти. В этом суть.
Физическая страсть — страсть физическая. Здесь нет людей нет человека.
Здесь только «субъект желания» и «объект вожделения». Страсть абсолютно
эгоистична. Эгоизм — это ослепленность желанием. Человек, объятый страстью,
не видит ни того, кого он любит, ни самого себя. Это двойное убийство.
Страсть всегда алчет смерти.
И только сознание может сказать страсти «нет». Сильное, глубокое, истинное
сознание. Только такое сознание способно различить за мишурой слов и
поступков самого человека, а за своими мечтами и образами — самого себя.
Все в своей жизни люди делают сами. Их жизнь — это их жизнь, и она —
зеркало. В нем отражается то, что у них внутри.
«Вспомни себя. Неужели всякий, кто испытывал к тебе чувство любви, ушел от
тебя с полной корзиной подарков?» Саша обожглась этими слонами.
Естественно, когда дарит тот, кто любит. Но ждать подарков в ответ на свою
любовь — это почти безумие. Твоя любовь не дает тебе никаких прав.
Это ведь только кажется, что чувства — что-то такое, что следует выставлять
напоказ. Нет. Они обижают, досаждают, создают напряжение, стесняют,
заставляют других людей к вам приноравливаться.
В чувствах, даже хороших, не говоря уже о плохих, нет ничего, что позволило
бы ими восхищаться. Чувства — это животная реакция. Вот событие, вот
впечатление, а вот реакция — то есть чувство. Глупо. Как рефлекс у лягушки.
Если бы мозг лягушки весил, как и мозг человека, она бы реагировала так же.
А человек, истинный человек, — это не трепетание чувств, это сознание,
стремящееся к свету истины. Таков план создания.
Прекрасные «душевные порывы», которыми некоторые так гордятся, только
порывы. В них нет внутренней силы, в них нет осмысленности, личного
решения. Это лишь бессмысленный всплеск. Красивый, но бессмысленный. Истина
нуждается в силе — не в импульсе, а в поступательном движении вопреки
сопротивлению обстоятельств.
— Я прошу только об одном, будь честным со мной, — сказала она мне как-то.
— Я выполню любую твою просьбу, — ответил я.
— Ты ведь не любишь меня, правда? — ее голос дрогнул, но она смотрела на
меня, и в ее глазах была любовь.
— Правда, я не люблю тебя. Прости.
— И если этого нет, то не будет никогда?.. — она едва сдерживала слезы, но
в ее глазах по-прежнему была любовь и невероятная нежность.
— Никогда.
— Тебе плохо от того, что ты живешь со мной? — слеза покатилась по ее щеке,
но она оставалась спокойной и нежной.
— Мне плохо от того, что тебе плохо.
— Мне не плохо, я люблю тебя... — ответила Лита,
— Это неправда.
— Да, это неправда, — Лита утерла слезы. — Мне плохо. Верно, я жду, что ты
все-таки полюбишь меня. Когда-нибудь. Хоть чуть-чуть. Это неправильно. Я
знаю. Я как бы обязываю тебя, а это дурно, скверно. Нельзя обременять того,
кого любишь.
Лита смотрит в пол, в сторону, но только не на меня.
— А если ты узнаешь, что я не могу этого сделать? Совсем. Никогда.
— Я умру, — ответила Лита. — От тоски.
— Но я здесь, я рядом с тобой. У тебя есть то, что тебе нужно. А ты хочешь
большего, ты хочешь невозможного. Лита, зачем ты создаешь безвыходную
ситуацию?
— Безвыходную ситуацию, — повторила она за мной, словно шла тенью за моим
сознанием. — Я все понимаю, сердцу не прикажешь.
— Дело не в моем сердце.
— Не в сердце? — Лита встрепенулась, печаль в ее глазах сменилась
растерянностью. — Но в чем же тогда?!
— Дело в твоем сердце.
Правда. Страшная правда. Ее сердце алчет, она хочет его желания. Она хочет,
чтобы он хотел. Стремление к невозможному до предела обостряет чувства.
Схватка не на жизнь, а на смерть. Но разве неизвестно, что жизнь все равно
в конце проигрывает?..
Она почувствовала родную душу.
И что?! Что с того?! Вот сейчас эта родная душа лежит перед ней на кровати.
И ей, этой душе, абсолютно безразлична Саша. Ей все равно, что Саша думает,
что чувствует. Она самодостаточна. И поэтому в какой-то момент Саша, вне
зависимости от того, любит она эту душу или нет, должна будет тихонько
собраться и удалиться.
Можно, наверное, смириться с тем, что твоя страсть — блажь и глупость. Как
болезнь, как временное помешательство. Рано или поздно это пройдет. Если в
тебе достаточно внутренней силы, ты справишься. Главное понять, что ты
просто запутался и дальше выбираться. Конечно, это не повод, чтобы
чувствовать себя несчастной!
Но как быть, когда ты все понимаешь, а выхода все равно нет? Ты бережешь
любимого, видишь в нем человека, пытаешься ему не досаждать своими
чувствами, ценишь его свободу и право быть тем, кто он есть. Но легче от
этого все равно никому не становится! Замкнутый круг. Несчастье с
соблюдением принципов дипломатии.
Не лучше ли уж сгореть от страсти? Взять от жизни все, что можно, а потом
сгинуть где-нибудь и не жалеть ни о чем?..
«Любовь — это испытание. Она испытывает дух человека. Да, если вы
достаточно разумны, если вы способны опираться на свое сознание, вы можете
совладать со страстью. Но что дальше? Обозлиться на весь белый свет,
поставить на себе крест и спрятаться? В монастырь? В глушь? В Саратов?
Нет, если вы по-настоящему любите человека, нужно пройти весь этот путь до
конца, а не бежать прочь, поджав хвост, при первых взрывах петард. Просто
идите вперед, делайте то, что должны делать, то, что подсказывает вам
сердце. И ничего не бойтесь. Да, любовь — это испытание. Но испытание,
которое делает вас сильными».
Саша тогда удивилась: «А чего боятся, если ты любишь? Когда любишь,
наоборот, ничего не страшно».
«Это правда, — ответил ее учитель. — Но если все идет не так, как ты
ожидаешь? Разве это не напугает тебя? Или если ты сталкиваешься с чем-то,
что никак не можешь понять? Разве это не вызовет у тебя сомнений?
И наконец, если ты не видишь ничего кроме своей любви? Разве не станешь ты
держаться за нее, как за спасательный круг? В таком состоянии влюбленные
забывают, что обеими ногами они все еще стоят на земле и им просто некуда
падать.
Паника — вот чувство, которое сопровождает любовь, потому что любовь — это
встреча с неизвестным. Неизвестным Другим, неизвестным самим собой. Любить
страшно. А испугаться любви — значит предать».
Саша задумалась: «Ничего не видишь, кроме своей любви?..»
«Да, — ее учитель кивнул головой и снова начал говорить о своих любимых
экспериментах. — Если запустить животное в лабиринт, оно испугается и
бросится искать выход. По лабиринтам бегают мыши, кролики, собаки.
И даже люди, Саша, только у них особенные лабиринты — это лабиринты чувств.
Сначала ты в них, словно слепец, — ничего не знаешь. Но постепенно узнаешь
себя, и тебя уже трудно удивить. Ты заранее знаешь, где выход. Но
иногда...»
«Что иногда?..» — спросила Саша.
«Но иногда, — грустно улыбнулся ее учитель. — Иногда ты можешь потеряться».
«Потеряться? — удивилась Саша. — Потому что это лабиринт?»
«Правильно, именно поэтому, — подтвердил учитель. — Но где любовь, там и
Бог, Саша. А Бог всегда над лабиринтом. И если ты запутался, вспомни о том,
что лабиринт находится в чем-то большем. Всегда есть что-то большее. "Нужно
только суметь это увидеть».
Он открыт и честен, как всегда, как она хотела. Разве было бы лучше, если
бы он лгал? Нет. Она бы все равно поняла, но чувствовала бы себя грязной.
Господи, зачем ей эта правда?! Нет, лучше быть зверушкой, которая ничего не
понимает и рада любой ласке. Какая разница, почему тебя ласкают. Это
приятно. Наслаждайся, получай удовольствие. Почему она принуждена думать?!
Кто взвалил на нее этот крест?!
— Ты запуталась в лабиринте, — говорит ей Саша.
И Лита с глазами Саши отвечает ей:
— В моем лабиринте все понятно. Вход там же, где и выход. И долгий путь от
первого ко второму.
— Но почему ты думаешь о смерти? — спрашивает Саша.
— Потому что за выходом — пустота, — отвечает Лита.
— Неправда, Лита, за выходом — жизнь, — улыбается отражение. — Это ведь
только лабиринт твоих чувств. Это не лабиринт жизни. Представь себе, что
этот лабиринт — маленькая лодочка, покачивающаяся на волнах жизни. Жизнь —
это всегда что-то большее...
— Что-то большее?.. — задумалась Лита. — Ты хочешь сказать, что мне нет
нужды умирать?
Саша смеется и из осколка зеркала с нежностью смотрит на Литу:
— Нет, я говорю что-то другое — тебе даже нет нужды избавляться от своего
чувства. Пойми, оно — лишь маленькая часть тебя. Красивая, прекрасная
часть, но еще далеко не вся жизнь. Твоя жизнь — больше.
— Есть люди, которым нужен Бог, Он нужен всем, у кого есть мечта. Они
надеются и уповают. А это и есть вера — в Бога, в силу, которая дает
человеку то, что ему нужно. Но что, если у тебя нет мечты?.. Вообще
никакой. Ни мечты, ни желания, ни надежды, ни единого стремления? Ничего...
Зачем тебе Бог? Ад — это, когда Господь дает тебе все, что ты хочешь. Люди
задаются вопросом: «Зачем я живу?» Они хотят знать, в чем смысл их жизни. И
они начинают искать. Они ищут любви, богатства, славы, бессмертия. И у них
появляется некая иллюзия смысла жизни. Они, как им кажется, понимают, зачем
они живут. А что, если у тебя все это есть?.. Как быть тогда? Зачем жить?
Страсть ослепляет. Сознание возвращает зрение. Но чтобы видеть, этого
недостаточно. Нужно смотреть сверху, а не из себя. Нужно быть больше.
«Ты еще не пережила того, что открыло бы тебе истину о себе», — услышала
Саша голос своего Учителя.
«Но что я должна пережить, чтобы знать это?» — Саша обратилась к пустоте, и
ее голос дрогнул.
«Мы судим о мире, исходя из своего опыта, — ответил ей голос. — Но разве
есть предел опыту? Его нет. А разве же можно в таком случае узнать себя,
анализируя свой опыт и свои поступки? Нет. Предел жизненного опыта человека
— смерть. И потому истина о твоей жизни откроется тебе только по ее
завершении».
«Я должна пережить смерть?..» — Саша почувствовала, как холод объял ее
душу.
«Саша, это же логическая ловушка, — рассмеялся голос. — Отвечая на самые
важные вопросы жизни, человек неизбежно оказывается в плену логических
апорий. Если ты „переживешь смерть“, истина о тебе потеряет всякий смысл.
Обычное сознание приводит к парадоксальным выводам. Но что, если ты
посмотришь на эту задачу по-другому?»
«Как?» — замерла Саша.
«Помнишь, — голос стал медленно удаляться, — однажды ты рассказала о
заключенном, который интересно рассуждал о Боге. Он говорил: человек
вспоминает о Боге в минуты отчаяния, в минуты довольства Бог ему не нужен.
А коли так, очевидно, что Бога нет.
Эта логика кажется почти безупречной — получается, что Бог не присутствует
в жизни человека, он лишь придумывается им, когда это необходимо, как
палочка-выручалочка. А так его нет.
И как всегда в таких случаях, это рассуждение — не более, чем логическая
ловушка.
Ошибочны опорные пункты. Ведь если Бог есть, это Он создал человека , а не
человек Бога. И тогда, какая разница — нужен Бог человеку или нет? Этот
человек нужен Богу . Возможно, Богу даже нужен человек, которому Он не
нужен! Ведь у каждого из нас свое предназначение.
Разумеется, мы не можем доподлинно знать, каково именно наше
предназначение. Но что с того?! Да, Бог не высылает инструкций. Было бы
даже глупо, если бы Он стал перед нами отчитываться! Просто мы должны
помнить, что оно — это предназначение — у нас есть .
Вот почему тебе нет нужды переживать смерть. Более того, тебе даже не нужно
гнаться за жизненным опытом — все успеть, вес попробовать. Это ничего не
решит, и так ты ничего, не узнаешь.
Но достаточно тебе просто помнить о том, что ты нужна , жить с этим, и
тогда ты непременно ощутишь смысл своей жизни. Он откроется тебе, как
непреложная истина. И это будет истина о тебе, твоя истина.
Смысл нашей жизни не в том, чтобы удовлетворить все свои желания и мечты.
Это — тупиковая конструкция, лабиринт без выхода. Стремиться к чему-то —
хорошо. Но само стремление — только сила, это еще не смысл жизни.
Помни, Саша, вопрос не в том, что тебе нужно . Дело в том, что ты нужна .
Осмысли не случайность, а необходимость себя, и тогда все в твоей жизни
встанет на свои места».
Саша слушала этот голос. И с каждым словом душевная боль капля за каплей
покидала ее сердце. Словно вскрылся и таял внутренний гнойник, столько лет
отравлявший ее существо.
А лихорадка только усиливалась, Саша покрылась испариной. Пот лил с нее
градом. Но она чувствовала свежесть, пронзительную весеннюю свежесть. Будто
нежный майский ветерок ворвался вдруг в душную камеру и нежно обнял ее
душу.
Нет, учитель не хотел ее обидеть. Он знал, что Саше будет больно, когда он
задал свой вопрос, но как иначе он мог пробудить ее отчаявшееся сердце? Она
наполнила свою жизнь отголосками прежних страданий. Она даже гордилась ими.
Но какой смысл опираться на боль и отчаяние?
Учитель очень любил этот вопрос — «Зачем?».
«Зачем ты тащишь за собой целый обоз из своих несчастий? — спрашивал он у
Саши. — Зачем гордишься своей мукой? Ты хочешь сказать, что это делает тебя
сильной? Неправда. Ты живешь своим прошлым только потому, что боишься
будущего.
Ты думаешь, что сила человека в его опыте, в пережитой боли? Ну что ж,
тогда умри, чтобы у тебя был весь ?опыт! Только, что с ним делать
покойнику?.. Сила в тебе, а не в твоем прошлом. И ты нужна без всякой
причины. Просто потому, что ты нужна».
«Зачем живет мой учитель? — задумалась Саша. — Зачем он задал мне этот
вопрос? Это мне было нужно. Он был мне нужен, а я обиделась. Глупая, глупая
баба! Так все просто, и так долог путь!»
Свет, Саша, это то, что у тебя в сердце. Сердце — это любовь, а любовь —
это жизнь. В этом правда, и другой нет. Нет греха и нет темных сил. Жизнь
без любви — вот грех и темные силы. Страх и отчаяние — вот истинная смерть.
Любовь — бесконечная дорога, по которой двое идут навстречу друг другу. Но
случается так, что по этой дороге идет лишь один. И если он любит, ему
предстоит пройти всю бесконечность этого пути. Он идет за двоих.
Анхель де Куатье Шестая скрижаль завета.
Она выжигает глаза.
читать дальшеЕстественное желание насильника — выглядеть жертвой в глазах жертвы.
— Неисповедимы пути Господни, и карты на них не придумано. Ты, знай, иди
себе и иди. Если идешь, значит, так оно и надо. Только не сомневайся. В
сомнении — страх, я в страхе — смерть.
— Вам не скучно? — спросила она, сияя, как медный таз.
Дурацкий вопрос! Почему мне должно быть скучно?! Если человек один — это
еще не значит, что ему скучно. "Скорее, ему может быть скучно, если он с
кем-то. Ведь скука — это, когда тебе не о чем думать или тебе мешают это
делать. Возможно, впрочем, некоторые люди просто не хотят думать?..
Как можно стать счастливым?.. Счастье — это внутреннее состояние цельной
личности. Нельзя стремиться к следствию, не пожелав прежде его причины.
Если вы хотите насытиться, вам следует желать пищи, а не сытости. Если вы
хотите счастья, вы должны желать собственной цельности, а не искать «вторую
половину» — в виде Бога или любовника.
Любовь — абсолютная загадка, — Саша вдруг вспомнила слова своего учителя. —
Ей привыкли льстить: любовь — это свет, любовь — это счастье, любовь — это
благо, любовь — это... Бесконечный перечень восторгов. Как будто любовь —
живое существо. Но ведь это не так, любовь — только чувство.
Есть влюбленные — те, кто любит. И есть возлюбленные — те, кого любят. В
этом истина. А любви, которая бы сама бравой походкой или вразвалочку
ходила по улицам и заглядывала в окна, нет.
Любовь — это только слово. Слово, подобное заклинанию. Оно способно
заслонить человека. И самое сложное — будучи влюбленным, не потерять за
своим чувством возлюбленного, любимого человека. Самое сложное — не убить
его.
Не нужно, не глядя, обожествлять любовь, — говорил Сашин учитель. — Любовь
бывает разной. Вы можете любить тело человека, вы можете любить его
личность, а можете любить душу. Это три разных типа любви. Три совсем
разных любви, но нелегко отличить одну от другой.
Любовь, обращенная к телу, основанная на сексуальном влечении, — жгучая,
опаляющая. Она как смерть. Истинная страсть так сильна, что сознание
сдается перед ее напором. Вам кажется, что вы любите именно человека, его
качества, его душу. А в основе только физическое влечение, сексуальная
доминанта.
И возлюбленный у такой любви не настоящий — он нарисованный. Мозг как в
горячке, ему нужно освободиться от возбуждения. Вот он и рисует идеальную,
манящую картинку. И дела нет ему до объективности! «Ты любишь! Объект
достойный! Давай!» — вот его слова. Обман вскрывается позже...
«Если вы ткнете в лягушку тросточкой, она немедленно ретируется. Это
нормальная защитная реакция. Но все меняется, когда вы проводите тот же
опыт с лягушкой, застигнутой в момент спаривания. Сейчас в ее мозгу
господствует обнимательный рефлекс. Он — доминанта. Он настолько завладел
ее мозгом, что любое внешнее раздражение его только усилит.
Так что тыкайте в нее тросточкой — пожалуйста! Сколько вам
заблагорассудится! В отряде будущих головастиков от этого не убудет.
Лягушка не станет спасаться от вас бегством, она лишь с большей силой
приобнимет свою возлюбленную. Страсть лишена объективности, она лишена
правды. Поэтому помните: если мозг охвачен возбуждением, вы в опасности...»
Если вы хотите любви, научитесь дарить любовь. Не ждите ее. Осознайте, что
любовь уже есть. Она в вас! Станьте любовью, дышите любовью, улыбайтесь с
любовью и дарите любовь! Ибо все, что мы отдаем, мы получаем назад
преумноженным
Ну что ты, глупая... Вот учудила. Ты не должна этого делать. Слышишь меня,
не должна. Пойми, смешная: это не он тебя убивает, это ты сама себя
убиваешь. И не ему ты досаждаешь, а себе делаешь больно.
Ты его придумала, Таня. Придумала идеального — такого же хорошего и
красивого, как твое сердце. Трепетного и ранимого. Но он не настоящий. Он
только, твоя фантазия. Настоящего ты не знаешь.
А поэтому любовь твоя не к нему, а к самой себе. Но кто же из-за такой
любви себя убивает?..
Плотская страсть действительно убивает. Страсть алчет смерти — таков закон.
Удовлетворение желания — это его отсутствие, а его отсутствие — это и есть
его смерть. Само желание — это не более, чем поиск его же удовлетворения.
Желание — это то, что ищет своей смерти. В этом суть.
Физическая страсть — страсть физическая. Здесь нет людей нет человека.
Здесь только «субъект желания» и «объект вожделения». Страсть абсолютно
эгоистична. Эгоизм — это ослепленность желанием. Человек, объятый страстью,
не видит ни того, кого он любит, ни самого себя. Это двойное убийство.
Страсть всегда алчет смерти.
И только сознание может сказать страсти «нет». Сильное, глубокое, истинное
сознание. Только такое сознание способно различить за мишурой слов и
поступков самого человека, а за своими мечтами и образами — самого себя.
Все в своей жизни люди делают сами. Их жизнь — это их жизнь, и она —
зеркало. В нем отражается то, что у них внутри.
«Вспомни себя. Неужели всякий, кто испытывал к тебе чувство любви, ушел от
тебя с полной корзиной подарков?» Саша обожглась этими слонами.
Естественно, когда дарит тот, кто любит. Но ждать подарков в ответ на свою
любовь — это почти безумие. Твоя любовь не дает тебе никаких прав.
Это ведь только кажется, что чувства — что-то такое, что следует выставлять
напоказ. Нет. Они обижают, досаждают, создают напряжение, стесняют,
заставляют других людей к вам приноравливаться.
В чувствах, даже хороших, не говоря уже о плохих, нет ничего, что позволило
бы ими восхищаться. Чувства — это животная реакция. Вот событие, вот
впечатление, а вот реакция — то есть чувство. Глупо. Как рефлекс у лягушки.
Если бы мозг лягушки весил, как и мозг человека, она бы реагировала так же.
А человек, истинный человек, — это не трепетание чувств, это сознание,
стремящееся к свету истины. Таков план создания.
Прекрасные «душевные порывы», которыми некоторые так гордятся, только
порывы. В них нет внутренней силы, в них нет осмысленности, личного
решения. Это лишь бессмысленный всплеск. Красивый, но бессмысленный. Истина
нуждается в силе — не в импульсе, а в поступательном движении вопреки
сопротивлению обстоятельств.
— Я прошу только об одном, будь честным со мной, — сказала она мне как-то.
— Я выполню любую твою просьбу, — ответил я.
— Ты ведь не любишь меня, правда? — ее голос дрогнул, но она смотрела на
меня, и в ее глазах была любовь.
— Правда, я не люблю тебя. Прости.
— И если этого нет, то не будет никогда?.. — она едва сдерживала слезы, но
в ее глазах по-прежнему была любовь и невероятная нежность.
— Никогда.
— Тебе плохо от того, что ты живешь со мной? — слеза покатилась по ее щеке,
но она оставалась спокойной и нежной.
— Мне плохо от того, что тебе плохо.
— Мне не плохо, я люблю тебя... — ответила Лита,
— Это неправда.
— Да, это неправда, — Лита утерла слезы. — Мне плохо. Верно, я жду, что ты
все-таки полюбишь меня. Когда-нибудь. Хоть чуть-чуть. Это неправильно. Я
знаю. Я как бы обязываю тебя, а это дурно, скверно. Нельзя обременять того,
кого любишь.
Лита смотрит в пол, в сторону, но только не на меня.
— А если ты узнаешь, что я не могу этого сделать? Совсем. Никогда.
— Я умру, — ответила Лита. — От тоски.
— Но я здесь, я рядом с тобой. У тебя есть то, что тебе нужно. А ты хочешь
большего, ты хочешь невозможного. Лита, зачем ты создаешь безвыходную
ситуацию?
— Безвыходную ситуацию, — повторила она за мной, словно шла тенью за моим
сознанием. — Я все понимаю, сердцу не прикажешь.
— Дело не в моем сердце.
— Не в сердце? — Лита встрепенулась, печаль в ее глазах сменилась
растерянностью. — Но в чем же тогда?!
— Дело в твоем сердце.
Правда. Страшная правда. Ее сердце алчет, она хочет его желания. Она хочет,
чтобы он хотел. Стремление к невозможному до предела обостряет чувства.
Схватка не на жизнь, а на смерть. Но разве неизвестно, что жизнь все равно
в конце проигрывает?..
Она почувствовала родную душу.
И что?! Что с того?! Вот сейчас эта родная душа лежит перед ней на кровати.
И ей, этой душе, абсолютно безразлична Саша. Ей все равно, что Саша думает,
что чувствует. Она самодостаточна. И поэтому в какой-то момент Саша, вне
зависимости от того, любит она эту душу или нет, должна будет тихонько
собраться и удалиться.
Можно, наверное, смириться с тем, что твоя страсть — блажь и глупость. Как
болезнь, как временное помешательство. Рано или поздно это пройдет. Если в
тебе достаточно внутренней силы, ты справишься. Главное понять, что ты
просто запутался и дальше выбираться. Конечно, это не повод, чтобы
чувствовать себя несчастной!
Но как быть, когда ты все понимаешь, а выхода все равно нет? Ты бережешь
любимого, видишь в нем человека, пытаешься ему не досаждать своими
чувствами, ценишь его свободу и право быть тем, кто он есть. Но легче от
этого все равно никому не становится! Замкнутый круг. Несчастье с
соблюдением принципов дипломатии.
Не лучше ли уж сгореть от страсти? Взять от жизни все, что можно, а потом
сгинуть где-нибудь и не жалеть ни о чем?..
«Любовь — это испытание. Она испытывает дух человека. Да, если вы
достаточно разумны, если вы способны опираться на свое сознание, вы можете
совладать со страстью. Но что дальше? Обозлиться на весь белый свет,
поставить на себе крест и спрятаться? В монастырь? В глушь? В Саратов?
Нет, если вы по-настоящему любите человека, нужно пройти весь этот путь до
конца, а не бежать прочь, поджав хвост, при первых взрывах петард. Просто
идите вперед, делайте то, что должны делать, то, что подсказывает вам
сердце. И ничего не бойтесь. Да, любовь — это испытание. Но испытание,
которое делает вас сильными».
Саша тогда удивилась: «А чего боятся, если ты любишь? Когда любишь,
наоборот, ничего не страшно».
«Это правда, — ответил ее учитель. — Но если все идет не так, как ты
ожидаешь? Разве это не напугает тебя? Или если ты сталкиваешься с чем-то,
что никак не можешь понять? Разве это не вызовет у тебя сомнений?
И наконец, если ты не видишь ничего кроме своей любви? Разве не станешь ты
держаться за нее, как за спасательный круг? В таком состоянии влюбленные
забывают, что обеими ногами они все еще стоят на земле и им просто некуда
падать.
Паника — вот чувство, которое сопровождает любовь, потому что любовь — это
встреча с неизвестным. Неизвестным Другим, неизвестным самим собой. Любить
страшно. А испугаться любви — значит предать».
Саша задумалась: «Ничего не видишь, кроме своей любви?..»
«Да, — ее учитель кивнул головой и снова начал говорить о своих любимых
экспериментах. — Если запустить животное в лабиринт, оно испугается и
бросится искать выход. По лабиринтам бегают мыши, кролики, собаки.
И даже люди, Саша, только у них особенные лабиринты — это лабиринты чувств.
Сначала ты в них, словно слепец, — ничего не знаешь. Но постепенно узнаешь
себя, и тебя уже трудно удивить. Ты заранее знаешь, где выход. Но
иногда...»
«Что иногда?..» — спросила Саша.
«Но иногда, — грустно улыбнулся ее учитель. — Иногда ты можешь потеряться».
«Потеряться? — удивилась Саша. — Потому что это лабиринт?»
«Правильно, именно поэтому, — подтвердил учитель. — Но где любовь, там и
Бог, Саша. А Бог всегда над лабиринтом. И если ты запутался, вспомни о том,
что лабиринт находится в чем-то большем. Всегда есть что-то большее. "Нужно
только суметь это увидеть».
Он открыт и честен, как всегда, как она хотела. Разве было бы лучше, если
бы он лгал? Нет. Она бы все равно поняла, но чувствовала бы себя грязной.
Господи, зачем ей эта правда?! Нет, лучше быть зверушкой, которая ничего не
понимает и рада любой ласке. Какая разница, почему тебя ласкают. Это
приятно. Наслаждайся, получай удовольствие. Почему она принуждена думать?!
Кто взвалил на нее этот крест?!
— Ты запуталась в лабиринте, — говорит ей Саша.
И Лита с глазами Саши отвечает ей:
— В моем лабиринте все понятно. Вход там же, где и выход. И долгий путь от
первого ко второму.
— Но почему ты думаешь о смерти? — спрашивает Саша.
— Потому что за выходом — пустота, — отвечает Лита.
— Неправда, Лита, за выходом — жизнь, — улыбается отражение. — Это ведь
только лабиринт твоих чувств. Это не лабиринт жизни. Представь себе, что
этот лабиринт — маленькая лодочка, покачивающаяся на волнах жизни. Жизнь —
это всегда что-то большее...
— Что-то большее?.. — задумалась Лита. — Ты хочешь сказать, что мне нет
нужды умирать?
Саша смеется и из осколка зеркала с нежностью смотрит на Литу:
— Нет, я говорю что-то другое — тебе даже нет нужды избавляться от своего
чувства. Пойми, оно — лишь маленькая часть тебя. Красивая, прекрасная
часть, но еще далеко не вся жизнь. Твоя жизнь — больше.
— Есть люди, которым нужен Бог, Он нужен всем, у кого есть мечта. Они
надеются и уповают. А это и есть вера — в Бога, в силу, которая дает
человеку то, что ему нужно. Но что, если у тебя нет мечты?.. Вообще
никакой. Ни мечты, ни желания, ни надежды, ни единого стремления? Ничего...
Зачем тебе Бог? Ад — это, когда Господь дает тебе все, что ты хочешь. Люди
задаются вопросом: «Зачем я живу?» Они хотят знать, в чем смысл их жизни. И
они начинают искать. Они ищут любви, богатства, славы, бессмертия. И у них
появляется некая иллюзия смысла жизни. Они, как им кажется, понимают, зачем
они живут. А что, если у тебя все это есть?.. Как быть тогда? Зачем жить?
Страсть ослепляет. Сознание возвращает зрение. Но чтобы видеть, этого
недостаточно. Нужно смотреть сверху, а не из себя. Нужно быть больше.
«Ты еще не пережила того, что открыло бы тебе истину о себе», — услышала
Саша голос своего Учителя.
«Но что я должна пережить, чтобы знать это?» — Саша обратилась к пустоте, и
ее голос дрогнул.
«Мы судим о мире, исходя из своего опыта, — ответил ей голос. — Но разве
есть предел опыту? Его нет. А разве же можно в таком случае узнать себя,
анализируя свой опыт и свои поступки? Нет. Предел жизненного опыта человека
— смерть. И потому истина о твоей жизни откроется тебе только по ее
завершении».
«Я должна пережить смерть?..» — Саша почувствовала, как холод объял ее
душу.
«Саша, это же логическая ловушка, — рассмеялся голос. — Отвечая на самые
важные вопросы жизни, человек неизбежно оказывается в плену логических
апорий. Если ты „переживешь смерть“, истина о тебе потеряет всякий смысл.
Обычное сознание приводит к парадоксальным выводам. Но что, если ты
посмотришь на эту задачу по-другому?»
«Как?» — замерла Саша.
«Помнишь, — голос стал медленно удаляться, — однажды ты рассказала о
заключенном, который интересно рассуждал о Боге. Он говорил: человек
вспоминает о Боге в минуты отчаяния, в минуты довольства Бог ему не нужен.
А коли так, очевидно, что Бога нет.
Эта логика кажется почти безупречной — получается, что Бог не присутствует
в жизни человека, он лишь придумывается им, когда это необходимо, как
палочка-выручалочка. А так его нет.
И как всегда в таких случаях, это рассуждение — не более, чем логическая
ловушка.
Ошибочны опорные пункты. Ведь если Бог есть, это Он создал человека , а не
человек Бога. И тогда, какая разница — нужен Бог человеку или нет? Этот
человек нужен Богу . Возможно, Богу даже нужен человек, которому Он не
нужен! Ведь у каждого из нас свое предназначение.
Разумеется, мы не можем доподлинно знать, каково именно наше
предназначение. Но что с того?! Да, Бог не высылает инструкций. Было бы
даже глупо, если бы Он стал перед нами отчитываться! Просто мы должны
помнить, что оно — это предназначение — у нас есть .
Вот почему тебе нет нужды переживать смерть. Более того, тебе даже не нужно
гнаться за жизненным опытом — все успеть, вес попробовать. Это ничего не
решит, и так ты ничего, не узнаешь.
Но достаточно тебе просто помнить о том, что ты нужна , жить с этим, и
тогда ты непременно ощутишь смысл своей жизни. Он откроется тебе, как
непреложная истина. И это будет истина о тебе, твоя истина.
Смысл нашей жизни не в том, чтобы удовлетворить все свои желания и мечты.
Это — тупиковая конструкция, лабиринт без выхода. Стремиться к чему-то —
хорошо. Но само стремление — только сила, это еще не смысл жизни.
Помни, Саша, вопрос не в том, что тебе нужно . Дело в том, что ты нужна .
Осмысли не случайность, а необходимость себя, и тогда все в твоей жизни
встанет на свои места».
Саша слушала этот голос. И с каждым словом душевная боль капля за каплей
покидала ее сердце. Словно вскрылся и таял внутренний гнойник, столько лет
отравлявший ее существо.
А лихорадка только усиливалась, Саша покрылась испариной. Пот лил с нее
градом. Но она чувствовала свежесть, пронзительную весеннюю свежесть. Будто
нежный майский ветерок ворвался вдруг в душную камеру и нежно обнял ее
душу.
Нет, учитель не хотел ее обидеть. Он знал, что Саше будет больно, когда он
задал свой вопрос, но как иначе он мог пробудить ее отчаявшееся сердце? Она
наполнила свою жизнь отголосками прежних страданий. Она даже гордилась ими.
Но какой смысл опираться на боль и отчаяние?
Учитель очень любил этот вопрос — «Зачем?».
«Зачем ты тащишь за собой целый обоз из своих несчастий? — спрашивал он у
Саши. — Зачем гордишься своей мукой? Ты хочешь сказать, что это делает тебя
сильной? Неправда. Ты живешь своим прошлым только потому, что боишься
будущего.
Ты думаешь, что сила человека в его опыте, в пережитой боли? Ну что ж,
тогда умри, чтобы у тебя был весь ?опыт! Только, что с ним делать
покойнику?.. Сила в тебе, а не в твоем прошлом. И ты нужна без всякой
причины. Просто потому, что ты нужна».
«Зачем живет мой учитель? — задумалась Саша. — Зачем он задал мне этот
вопрос? Это мне было нужно. Он был мне нужен, а я обиделась. Глупая, глупая
баба! Так все просто, и так долог путь!»
Свет, Саша, это то, что у тебя в сердце. Сердце — это любовь, а любовь —
это жизнь. В этом правда, и другой нет. Нет греха и нет темных сил. Жизнь
без любви — вот грех и темные силы. Страх и отчаяние — вот истинная смерть.
Любовь — бесконечная дорога, по которой двое идут навстречу друг другу. Но
случается так, что по этой дороге идет лишь один. И если он любит, ему
предстоит пройти всю бесконечность этого пути. Он идет за двоих.
Анхель де Куатье Шестая скрижаль завета.
-
-
23.01.2009 в 22:01-
-
23.01.2009 в 22:43